August 2002

Russian

This may seem rather strange but U.F.O., never the players of hard rock major league, had penned much more smashes than, say, PURPLE or ZEPPELIN. Songs like “Too Hot To Handle”, “Only You Can Rock Me”, “Doctor Doctor” and “Rock Bottom” are already classics and being done by many young performers. Young ones come and go yet U.F.O. still remain on service, new album, “Sharks“, the proof. With original members Michael Schenker, Pete Way and Phil Mogg onboard, this object shoots high. And that’s the starting point for a conversation with U.F.O. singer.

– After thirty odd years of U.F.O. existence, what still makes the flying saucer fly so high?

The booze! (Laughs.) No! There was nothing planned. I don’t think any of us realised the band would go on long. It’s been up and down, up and down, on / off, on / off and quite wiry relationship. Maybe, it’s a diversity of the people involved.

– Well, with all these ups and down the new album sounds very fresh. How do you keep in form?

I don’t know – maybe, it’s just how the mood is at the time. We don’t see one another a lot, so when we get together there’s still always a kind of an energy.

– How instrumental in this freshness, in this revival of the band is Aynsley Dunbar? He made U.F.O. a supergroup.

He’s a funny guy. Aynsley fits right in, he comes from Liverpool and he still retains his Liverpool sense of humor, very clever and very amusing. I know him since we did a “Mogg / Way” album six years ago, though we did a gig with him when he was in JOURNEY – I don’t remember the gig but we must have met about then.

– There are couple of songs on “Sharks” that I found curious from the lyrical point of view – “Someone’s Gotta Have To Pay” and “Outlaw Man”. Namechecking Sonny Boy Williamson, Elvis, THE BEATLES, they provide a look back, in the past. What did you try to say with these songs?

That was when it all started, the whole thing of the Sixties and stuff. It was going to be, like, “This is the thing! This is gonna be the revolution. We gotta do it!” But nothing really happened, so we’ve gone back to how it was. Like on the radio now you’ve got this crap – boy bands, girl bands. Popcorn music! Back then it was so wild, we’d got some real music, but now it all have drifted back to the garbage. Hopefully, every five or ten years there’s a clearout, something new is going to come along and dust the shelves – that’s the revolution of “Someone’s Gotta Have To Pay”. And “Outlaw Man” is just a motor biker’s song, they used to be rockers.

– A kind of “Born To Be Wild”?

Yes, I suppose, you could say that. (Laughs.)

– Listening to these songs set my mind thinking about the band’s name, which you’ve got from the famous musical club…

Yes, there was a club in London called “U.F.O.”

– …The club that was not about about space but more spaced-out…

Absolutely right! A bit spaced-out.

– But did you plan to turn that spaced-out attitude into space rock?

We were living in a place in London – me, guitarist and a bass player – when we had just formed the group, and we were going down “The Roundhouse” when it was all acid rock. PINK FLOYD. Jimi Hendrix had just come over, FREE had just started – so we was between doing that kind of spacey stuff but more blues-based, we started to lean more towards R & B and blues.

– What struck me the most many years ago, when I listened to U.F.O. for the first time, was the move from progressive pieces like “Prince Kajuku” to straight hard rock. What determined this transition?

We’d been playing for a very short time, we didn’t actually have any direction. Literally, when we got the contract to do the album, we’ve never been in the studio, we just played “The Marquee” – it was the first time, our biggest gig. There was our first shot at writing and recording, and then we started writing more, and had a big transition when Michael Schenker joined the band too.

– Still, you were signed to Chrysalis that was primarily progressive label?

Yeah, but before that, we were signed to a record company called Beacon, and that was the company that put out this space rock – whatever it was – album, and then we got a deal with Chrysalis. Once we got a deal with Chrysalis, we changed guitarist too, at that point, that’s when Michael joined.

– Why a German guitarist when you had a whole range of British ones?

That was more circumstances than anything. Bernie Marsden, who was playing with us at the time when we had a tour in Germany to do, forgot his passport, and the things weren’t great. We’d seen Michael play with SCORPIONS – an outstanding guitarist! – so we asked if we could borrow him for the gig, and we did two nights with him and then asked him to join. But Bernie was great, Bernie was very funny (laughs and continues in Marsden’s tone) – except when he took his shoes off and put them under the heata in winta. Heat used to make the car really smelly. Once he took off his shoes and fell asleep, and Pete Way tied them up with plastic bags and threw them out of the window, so we didn’t have to suffer. Bernie was good, we really had fun touring. It was that kind of tours when there’s six of you in a car and you’re not earning any money, so it’s more fun.

– You just gave a great definition of what the smell of blues is!

(Laughs.) Yeah, Bernie’s a real bluesy player too. He’s probably cleaned out from that smell.

– Of all those hard rock bluesy bands, U.F.O. always sounded very raw, and that was charming. What’s the secret of that?

Oh great! I think, it’s just the people, the combination of Michael’s writing and playing and the stuff that Pete comes up with and stuff that I come up with. Put them together, and we have U.F.O. We’ve tried, we had other combinations, with different players, but it’s never quite been the same.

– I would say, it comes more from the vocals rather than instruments.

Oh, I think, the whole thing collectively helps to make it too. Michael comes up with this slightly German, dramatic European sound, while Pete’s stuff is a cut between American rock ‘n’ roll and the English music – like THE WHO, SMALL FACES…

– How did you team up with TEN YEARS AFTER? Leo Lyons produced your album, “No Heavy Petting”, and Chick Churchill played on it.

We was with Crysalis, and Chrysalis used to manage TEN YEARS AFTER. So Chris [Wright, the label’s head, – DME] said, “Oh, let’s get down to the studio with Leo.” We said, “Yes, why not?” That was how that came about. It wasn’t our decision but it suited us, and it was great, working with Leo.

– Talking of TEN YEARS AFTER gets us back to the blues. Earlier, you mentioned FREE, and you had a link to them as well because you recorded a song, “Fool In Love”, co-written by their bassist, Andy Fraser and…

Frankie Miller! Yeah, Frankie Miller was on Chrysalis at the same time, and he was writing a lot of good songs… Oh, Leo brought that one in and said, “What do you think about trying this song?” And we said, “Yeah, we’ll give it a go!” and it suited us.

– Now there’s a Frankie Miller tribute album to be out and a tribute concert being arranged in Glasgow.

Really? Frankie died, didn’t he?

– No-no-no! He’s very ill but, fortunately, still alive.

Ah yes, I was just thinking of Rory Gallagher.

– Back to your albums, “Force It” had a stunning cover…

That was Hipgnosis at the time doing covers for “Phenomenon”, “Force It”, “No Heavy Petting”.

– …and there were two versions, the American and the English one.

Oh yeah, they didn’t want to see a nipple that was on European one, so in the American one they faded out the couple in a bath, because they thought it was offensive. I thought is was a bit strange because it wasn’t anything too sexual, and it wasn’t really offensive but they decided to fade the couple out, which kind of didn’t really make a lot of sense of the cover then. (Laughs.)

– My favorite U.F.O. song is “Belladonna”. Who the song is about?

I’m not sure – groupie or anyone, I haven’t heard “No Heavy Petting” for five or six years. That was when Danny was with us, Danny Peyronel, the keyboard player.

– But how did you bring George Martin in?

That was again through Chrysalis. We had worked with Ron Nevison, which was great, but then we wanted to go with someone different to do an album, and Chrysalis suggested the AIR studios in Montserrat, which George Martin was in charge of. Chris said, “Oh, why not use George to do the album?” Geoff Emerick was the engineer, and it was really good. That was like a choice of the circumstances.

– Which of your albums do you rate the best from musical point of view?

I don’t know. I tend to remember all the albums that we’ve done from what was going on at the time or what was happening, so it might have been not such a good album but we was having a great time. I really enjoyed “The Wild, The Willing” album, we had a great time doing that, and “No Place To Run” and “Obsession” – it was a fab time recording them, and everything about that was great. So those are my favorite recordings, and of the earlier stuff, I guess, it would be “No Heavy Petting” with Leo, that was a great fun. I think, “Lights Out” was a positive milestone step for us in production and everything.

– Listening to the modern band, do you hear a U.F.O. influence?

I don’t know. In any band that I’ve been listening to – regular bands that are in the charts at the moment – I can’t really hear anything, they all sound different from one another, bits and pieces from everywhere. It’s such a mishmash, so I don’t hear anything of U.F.O. influcence anywhere.

– Well, at least one of your songs was covered by major artist, Joe Lynn Turner, who recorded “Rock Bottom”.

Oh, I haven’t heard it! Great! (Laughs.)

– Then, who were you teachers in singing?

Old artists, like Screaming Jay Hawkins and Sonny Boy Willliamson, Muddy Waters and Howlin’ Wolf – this whole kind of section. Of more modern, Stevie Marriott was one of my favorite singers, and Arthur Brown I used to really like. Then, Joe Cocker and Terry Reid – they’re from the same period.

– I have almost all of Reid’s albums, but you – as a great singer you should have made many solo albums, which you haven’t.

It just never came about. I was always working with U.F.O., and there wasn’t really much time to do anything else. I’ve just done an album with a guitarist who did “Mogg / Way”, we’ve just finished one, “Sign Of 4”, which comes out in October. That’s the closest to a solo album I’ve got. It’s got Jeff Collman on guitar, Shane Gaalaas on drums and on the bass Jimmy Curtain. Jeff plays in a kind of heavy jazz group called COSMOSQUAD. And it looks like we might do some gigs before Christmas – in England, and we’re tossing up between whether go to America first or do a little bit of Europe, so it’s one of the either.

– Why don’t you do so many gigs now with U.F.O.?

We did a tour which finished rather badly in Manchester. Problems seemed to occur and things happened, and tour didn’t get finished. I haven’t seen Michael finish a tour for the last three or four tours, and that includes MSG. So I think the best thing would be if we did some festivals next year and see how it goes. We’ll probably do some live recordings of the “Sharks”, “Covenant” and “Walk On Water” material.

– Ah yes, why it’s called “Sharks”?

We’re surrounded by sharks! (Laughs.) In the newsagent, in the garage – everywhere is a shark!

– It’s called paranoia! Wasn’t that a thing you sang about in “Doctor Doctor”?

Absolutely!

– Which leads us to your past again. So where do you belong?

I’m definitely here and now – but I have a long memory

Интервью с ФИЛОМ МОГГОМ (U.F.O.)

Август 2002

Как ни странно, но никогда не относившаяся к первому эшелону легендарных хард-роковых коллективов британская группа U.F.O. создала настоящих боевиков поболее, чем, скажем, Deep Purple или Led Zeppelin. Песни “Too Hot To Handle”, “Only You Can Rock Me”, “Doctor Doctor” и “Rock Bottom” давно уже стали классикой и переигрывались более молодыми исполнителями неоднократно. Но молодые приходят и уходят – а U.F.O. остаются. О чем свидетельствует и новый альбом – “Sharks”, записанный теми, кто в семидесятых вывел это вот самое НЛО на орбиту: гитарист Майкл Шенкер, басист Пит Уэй и вокалист Фил Могг. Вот с Филом у нас и состоялся разговор, разбор полетов, так сказать.

– Что после тридцати с лишним лет “полета” удерживает ваше “летающее блюдце” на высоте?

Выпивка! (Смеется.) Нет! Ничего такого и не планировалось. Не думаю, чтобы кто-то то из нас думал о том, что группа продержится так долго. Карьера наша шла то в гору, то под гору, то в гору, то мы существовали, то нет, и отношения между нами были довольно сложными. Так что, быть может, все дело как раз в том, что все участники группы очень разные.

– Но при всех этих передрягах новый альбом, “Sharks”, звучит очень даже свежо. Как вам удается держаться в форме?

Не знаю даже – вероятно, тут все зависит от конкретного настроения в конкретный момент. Мы особо не встречаемся, и потому, собираясь вместе, всегда ощущаем прилив энергии.

– Насколько важен для этой вот свежести, для этого возрождения ансамбля Эйнсли Данбар? С его приходом U.F.O. превратились в суперуппу.

Эйнсли – забавный парень и отлично нам подходит. Он родом из Ливерпуля и умудрился сохранить особое ливерпульское чувство юмора, умного и поразительного. Я знаком с Эйнсли вот уже шесть лет, со времени записи альбома “Mogg / Way”, хотя он играл в Journey, когда мы выступали с ними на одной сцене. Должно быть, мы тогда с ним встречались, но я этого не помню.

– На “Sharks” присутствует парочка песен, тексты которых показались мне любопытными, – “Someone’s Gotta Have To Pay” и “Outlaw Man”. В них упоминаются Сонни Бой Уильямсон, Элвис, THE BEATLES – то есть песни эти обращены к прошлому. Что вы хотели ими сказать?

Они обращены к тому времени, когда все началось, – к шестидесятым. Тогда мы все думали: “Вот оно! Грядет революция – и устроим ее мы!” Только вот ничего так и не случилось, и мы все вернулись к тому, что имели раньше. Например, на радио сегодня звучит полное дерьмо – все эти мальчиковые группы, девчачьи группы. Не музыка, а попкорн! В шестидесятых все кипело, у нас была настоящая музыка, а сейчас все снова вернулось к всякой шелупони. К счастью, каждые пять-десять лет случается чистка, и что-то новое появляется, чтобы очистить полки, – об этой революции и повествует “Someone’s Gotta Have To Pay”. Ну а “Outlaw Man” – это просто песня для мотоциклистов, которые некогда и звались рокерами.

– То есть нечто вроде “Born To Be Wild”?

Да, можно сказать и так. (Смеется.)

– Слушая эти песни, я задумался о названии группы, которое вы позаимствовали у знаменитого музыкального клуба…

Да, был в Лондоне такой клуб – “U.F.O.”

– …и клуб этот был скорее для тех, кто больше интересовался полетами наркотическими, нежели космическими…

В точку! Для любителей поторчать.

– Так вам хотелось превратить этот наркотический настрой в космический рок?

Сразу после создания группы мы – я, гитарист и басист – поселились в Лондоне и регулярно посещали клуб “The Roundhouse”, когда там еще играли кислотный рок. Там выступали PINK FLOYD, только-только прибыл Джими Хендрикс, начали играть FREE – вот мы и пытались исполнять музыку столь же космическую, но более блюзовую. Мы склонялись больше к ритм-энд-блюзу и блюзу.

– Много лет назад, когда я впервые услышал U.F.O., больше всего меня поразил переход от прогрессивно-роковых произведений вроде “Prince Kajuku” к прямолинейному хард-року. Что побудило вас сменить стиль?

На тот момент мы играли очень недолго, так что с направлением не определились вовсе. То есть когда нам удалось заполучить контракт на выпуск альбома, мы еще и в студии не бывали, мы только сыграли в клубе “The Marquee” первый свой концерт – большой концерт. Так что нам сходу пришлось учиться сочинять и записываться, а начав писать все больше, мы начали меняться, ну и существенные изменения произошли с приходом в команду Майкла Шенкера.

– Однако у вас был контракт с Chrysalis, компанией, специализировавшейся на прогрессином роке.

Да, но до того мы работали на фирме под названием Beacon, которая и выпустила этот космическо-роковый – что бы этот термин не подразумевал – альбом, и только затем подписали договор с Chrysalis. А подписав договор с Chrysalis, мы сменили гитариста – тогда-то Майкл к нам и присоединился.

– А зачем вам понадобился немецкий гитарист, если и английских-то было пруд пруди?

По большому счету это было просто стечение обстоятельств. Мы ехали на гастроли в Германию, а игравший с нами тогда Берни Марсден забыл cвой паспорт, так что все пошло не лучшим образом. И тут мы увидели, как со SCORPIONS работает Майкл – отличный гитарист! – поинтересовались, нельзя ли его “одолжить” и, отыграв с ним два концерта, попросили перейти к нам. Но Берни был великолепен, с Берни было весело – пока он не разувался и [пародируя Марсдена] и сряди зямы ня ставил ботинки на обогряватель. При нагревании машина наполнялась страшенной вонью. Как-то он уснул, а Пит Уэй, чтобы нам больше не пришлось страдать, выкинул ботинки из окна. С Берни было здорово, и на гастролях мы просто отрывались. В те времена мы забивались вшестером в машину и особых денег не зарабатывали, но удовольствие получали вовсю.

– Только что ты дал отличное определение того, как пахнет настоящий блюз!

(Смеется.) Да, Берни настоящий блюзовый гитарист. Наверное, он избавился от этого запаха.

– По сравнению с другими хард-роковыми командами, склонявшимися к блюзу, U.F.O. всегда звучали очень сыро, и в этом был некий шарм. В чем тут секрет?

А, здорово! Я думаю, тут все дело в людях – в сочетании авторской и исполнительской манеры Майкла с материалом, который пишет Пит, и тем, что сочиняю я. Сложи все это вместе – и вот тебе U.F.O. Мы прикидывали и пробовали другие комбинации, с другими музыкантами, но все было не то.

– Я бы сказал, это в большей степени касается вокала, нежели инструментов.

Ну, мне кажется, что все упирается в коллектив. Майкл привносит этакий германский, дратматично-европейский звук, в то время как сочинения Пита лежат где-то посередине между американским рок-н-роллом и английской музыкой – вроде THE WHO и SMALL FACES…

– А как вы связались с TEN YEARS AFTER? Их басист Лио Лайонс продюсировал ваш альбом “No Heavy Petting”, а клавишник Чик Черчилл на этом диске играл.

Мы работали на Crysalis, а Chrysalis были менеджментом TEN YEARS AFTER. Вот Крис [Райт, глава фирмы] и сказал: “Давайте-ка топайте в студию с Лио”. Мы подумали: “Ну да, чего ж нет?” Так все и вышло. Решение принимали не мы, но нас это устроило, и работать с Лио было здорово.

– Разговор о TEN YEARS AFTER возвращает нас к блюзу. Чуть раньше ты упомянул FREE, с которыми вас кое-что связывало, ибо вы записали песню “Fool In Love”, написанную совместно их басистом Энди Фрэзером и…

Фрэнки Миллером! Фрэнки Миллер на тот момент тоже был приписан к Chrysalis – он написал кучу отличных песен… Да, эту вот притащил Лио: “Как насчет попытаться сделать песенку?” Мы ответили: “Угу, попробуем!”, и песня нам подошла.

– Сейчас к выходу готовится посвященный Фрэнки Миллеру альбом, а в Глазго организовывается концерт.

Серьезно? Фрэнки умер, разве нет?

– Нет-нет-нет! Он очень болен, но, к счастью жив.

А, ну да – я чего-то подумал о Рори Галлахере.

– Но давай вернемся к вашим пластинкам. У “Force It” была просто поразительная обложка…

Это все Hipgnosis [содружество художников, оформивших множество классических рок-альбомов] – это они рисовали обложки к “Phenomenon”, “Force It” и “No Heavy Petting”.

– …и были у нее два варианта – американский и английский.

О да, американцы не хотели, чтобы у них на обложке был виден присутствовавший на европейском варианте сосок, так что они выцветили парочку в ванне, сочтя обложку оскорбительной. Мне все это казалось странным, так как ничего там ни сексуального, ни оскорбительного не было, ну а с выцвеченной парочкой в обложке и вовсе смысла не было. (Смеется.)

– Моя любимая песня U.F.O. – “Belladonna”. О ком она?

Не помню даже – о поклоннице или еще о ком-нибудь. Я не переслушивал “No Heavy Petting” вот уже пять или шесть лет. Тогда с нами играл клавишник Денни Пейронел.

– А как вы заполучили в продюсеры Джорджа Мартина?

Снова все исходило от Chrysalis. До того мы сотрудничали с Роном Невисоном, но нам хотелось поработать с кем-нибудь другим, вот Chrysalis и присоветовали нам студию AIR на острове Монтсеррат, отвечал за которую Джордж Мартин. Крис Райт еще спросил: “Почему бы вам не задействовать при записи Джорджа?” Что отлично, инженером был Джефф Эмерик. Так что все вышло опять-таки по стечению обстоятельств.

– Какой из ваших альбомов ты считаешь лучшим с музыкальной точки зрения?

Понятия не имею – как правило, я запоминаю все пластинки по тому, что в то время происходило, так что какая-то пластинка, может, и не так уж хороша, но зато делать ее было весело. Огромное удовольствие нам доставила запись “The Wild, The Willing”, а также “No Place To Run” и “Obsession” – было просто здорово. Это вот и есть мои самые любимые пластинки. Если же говорить о более раннем материале, то я бы остановился на “No Heavy Petting” – том самом, с Лио, – ну и “Lights Out” стал для нас большим шагом вперед по части продюсирования и всего остального.

– В современных ансамблях ты ощущаешь влияние U.F.O.?

Не знаю. Какую бы группу я ни слушал – я говорю о тех, которые торчат в хит-парадах, – ничего уловить не могу; все они звучат по-разному, заимствуя самые разные элементы отовсюду. Мешанина полная – только вот ничего от U.F.O. я в них не слышу.

– Ну, как минимум одна из ваших песен была записана крупным артистом – Джо Линн Тернер сделал “Rock Bottom”.

О, а я и не слышал! Круто!

– Кто же тогда оказал влияние на тебя?

Старые мастера, вроде Скримин Джея Хокинса и Сонни Боя Уиьямсона, Мадди Уотерса и Хаулин Вулфа. Из более поздних одним их моих любимых певцов был Стиви Марриотт, а еще я любил Артура Брауна, Джо Кокера и Терри Рида – все они относятся к одному и тому же периоду.

– У меня есть почти все альбомы Рида, но ты-то – тоже отличный певец, и, по идее, должен был записать немало сольных дисков, чего как-то не наблюдается.

Не сложилось как-то. Я всегда работал с U.F.O., и времени на что-либо другое просто не оставалось. Только что, однако, я сделал альбом с гитаристом, который играл на “Mogg / Way”, – называется диск “Sign Of 4”, и появится он в октябре. То есть это почти сольный альбом – на гитаре там играет Джефф Коллмен, на барабанах – Шейн Гаалаас, а на басу – Джимми Кертейн. Джефф работает в группе COSMOSQUAD, исполняющей тяжелый джаз. Судя по всему, до Рождества мы даже дадим пару концертов – в Англии и то ли в Америке, то ли в Европе.

– Почему же так мало сейчас выступают U.F.O.?

Наше последнее турне закончилось в Манчестере не лучшим образом – возникли всяческие проблемы и передряги, так что гастроли просто оборвались. Майкл толком не завершил ни одно из трех или четырех последних туров – в том числе и с MSG. ак что, я полагаю, лучше всего нам было бы отыграть в следующем году несколько фестивалей и поглядеть, что и как. Возможно, мы запишем “живые” варианты песен из “Sharks”, “Covenant” и “Walk On Water”.

– А да, почему диск называется “Sharks”?

Потому что мы окружены акулами! (Смеется.) На почте, в гараже – везде акулы!

– Это называется паранойя! Не о том ли ты пел в “Doctor Doctor”?

Пять баллов!

– И это снова нас возвращает к твоему прошлому. Так где ты живешь – в прошлом или в настоящем?

Стопроцентно – здесь и сейчас. Но память у меня ух какая длинная!