Дмитрий М. Эпштейн
…5 декабря 1971 года Роджер Гловер проснулся под утро и выглянул в окно: по глади Женевского озера стелился дым, тянувшийся от обгоревшего остова казино в Монтре. “Дым над водой, черт возьми!” – пробормотал англичанин. Не прошло и пяти месяцев, как фразу “smoke on water” пел весь мир. Ровно тридцать лет назад, в марте 1972-го Deep Purple подарили свету шедевр, сгусток дистиллированного хард-рока – альбом “Machine Head”.
Нынешние музыканты – народ изнеженный и избалованный. Они выпускают по одной пластинке раз в три года и лениво гастролируют – потому-то сегодняшняя музыка и бедна. То ли дело в шестидесятых-семидесятых! Материал сочинялся на непрерывных гастролях, “прокатывался” на сцене и увековечивался уже в отшлифованном виде. 1971-й выдался тяжелым годом для Purple. Программу “Fireball” квинтет записывал в перерывах между выступлениями, и отдохнуть ансамбль смог только в августе – чтобы прийти в норму для очередного трехмесячного тура, по окончании которого должен был быть готов новый диск.
Отдых артистам пошел на пользу: британские поклонники команды к удивлению своему уже в октябре услышали две новых песни. Джазово-блюзовая “Lazy” появилась на свет в процессе репетиций к турне, а “Highway Star” родилась 13 сентября прямо в автобусе по дороге на первый концерт. Все очень просто – ехавший с Purple журналист поинтересовался у гитариста Ричи Блэкмора, как тот сочиняет, Ричи взял гитару и забренчал, а вокалист Иэн Гиллан начал импровизировать текст. Настраивая звук, каждый из музыкантов продумал свою партию – и дело было на мази. Сработало их чуть ли не телепатическое взаимопонимание. Песни прижились, ибо отлично звучали со сцены – в отличие от экспериментальных композиций, составлявших “Fireball”.
Из Англии “пурпурная” пятерка отбыла в Штаты, однако после двух концертов Гиллан захворал и тем самым обеспечил передышку и коллегам. Воспользовавшись моментом, Блэкмор и барабанщик Иэн Пейс отправились в студию, где в компании лидера Thin Lizzy Фила Лайнотта (история Lizzy будет опубликована в одном из ближайших номеров “Вестей”) попытались “заварить” проект Baby Face, однако концепция новой работы родного коллектива уже вырисовалась четко. Пластинка, которой дали название “Machine Head” должна была определить будущее квинтета. В сложных объяснениях название не нуждалось – головкой машины именовалось “перо” гитары с колками, изображенное на задней стороне конверта пластинки. Однако то, почему ансамбль решил записываться в Швейцарии, пояснить Ричи пришлось: высокие английские налоги.
Хотя не только. Играя в Монтре на традиционном джазовом фестивале, Purple сдружились с одним из его организаторов Клодом Нобсом, который также имел непосредственное отношение к руководству местного казино. Его здание и было выбрано местом действия. Во время работы над предыдущим диском Пейс обнаружил, что его барабаны превосходно звучат за пределами студии, в коридоре, а посему музыканты планировали расположиться на сцене комплекса, включавшего в себя помимо казино концертный зал, и выводить звук для обработки в передвижную студию The Rolling Stones. В качестве платы за аренду здания группа предполагала чуть позже сыграть в казино и, возможно, выпустить двойной альбом – наполовину студийный, наполовину концертный.
На берегу озера Женева команда очутилась раньше, чем оборудование, и практически в первый же вечер артисты двинули в казино полюбоваться на представление великого эксцентрика Фрэнка Заппы и его ансамбля Mothers Of Invention. Каков поп, таков и приход – почитатели Заппы отличались странностями. Ничем другим нельзя объяснить то, что посреди шоу одному зрителю вздумалось пальнуть из ракетницы. Быть может, все и обошлось бы – только вот потолок в казино оказался сделанным из бамбука и занялся в мгновение ока. Спустя весьма не продолжительное время англичане лишились облюбованного для записи места.
Заменой стало опустевшее на зиму здание “Гранд-отеля” – причем работать Deep Purple пришлось исключительно в дневное время, дабы щум не мешал местным жителям спокойно почивать. Ну, делать нечего – протянув кабели так, что для прослушивания только что сделанной записи приходилось выходить в коридор, следовать в другую комнату, вылезать по пожарной лестнице через балкон на другой этаж, через спальню выходить опять-таки в коридор и фойе затем спускаться под снегом в припаркованную студию (всего приходилось миновать около тридцати дверей), группа приступила к интенсиному творчеству. К этому времени к “Lazy” и “Highway Star” прибавилась песня, бесхитростно излагавшие швейцарские события. Простейший блэкморовский рифф – каких-то двенадцать нот! – стал одной из наиболее известных мелодий, вжившихся в сердце популярной музыки. До сих пор во многих западных магазинах, торгующих инструментами, висит запрещение исполнять рифф “Smoke On The Water”, ибо наряду с цеппелиновской “Stairway To Heaven” заводит его каждый второй начинающий музыкант. Гениально – что поделать? И потому никто не рискует экспериментировать с экономным соло Ричи в этой композиции и в восхитительном соло в “Highway Star” – тут шаг в сторону расценивается как побег под уклон.
Всего было записано восемь композиций – одна из них, трогательная баллада “When A Blind Man Cries”, осталась за пределами альбома и вошла в сингл. И эти восемь композиций обошлись ансамблю в ничтожные по нынешним расценкам восемь тысяч фунтов, из которых пять пришлись на оплату аренды стоунзовской студии. Но черт с ними, с деньгами! – основная проблема крылась в авторстве песен. Сложившшийся в 1969-м второй состав Purple постановил указывать авторами песен всех пятерых музыкантов. Однако непосредственно после завершения работы над “Machine Head” Блэкмор не преминул отметить, что он сочинил для пластинки шесть песен, а бас-гитарист Роджер Гловер – две. Разумеется, расклад оказался чересчур приблизительным, так как основанные на классике соло органиста Джона Лорда – в той же “Highway Star”, к примеру – работе Ричи нимало не уступали, равно как и феноменальные барабанные партии Иэна Пейса. Проявили себя и старые друзья Гиллан, наконец-то нашедший баланс между ровным и форсированым пениеи, и Гловер, вставивший восемь тактов фантастического басового соло в “Pictures Of Home”.
Семь песен “Machine Head” – ни прибавить, ни отнять. Лучшего набора песен в хард-роке не было ни до, ни после. Лучшие пластинки прочих китов жанра, Black Sabbath и Led Zeppelin, содержали композиции, без которых вполне можно было обойтись. Альбом Purple – нет. Прочно укорененные в симфоническую классику и блюз, как “Never Before” и “Maybe I’m A Leo” (в последней в виду имелся зодиакальный знак Гиллана – Лев), произведения четко обрисовали рамки стиля и образовали школу для нескольких поколений музыкантов. Рифф завершающего программу номера “Space Truckin'” неоднократно перекраивался для производства новых хитов. Более того, половина диска легла в основу сценического шоу “пурпурной” пятерки и исполняется до сих пор, став классикой буквально за несколько месяцев. Об этом свидетельствует появившийся в конце 1972 года концертный альбом “Made In Japan”, который заложил “золотой стандарт” концертной записи и продемонстрировал гибкость песенной структуры в рамках виртуознейших импровизаций. Как ни странно, из всех песен альбома последней в “живой” репертуар вошла ныне признанная гимном тяжелого рока “Smoke On The Water”. Поначалу Гиллан воспринял фразу Гловера, как некий наркотический образ – однако этот, классический состав Purple наркотиками не баловался, и, когда Роджер пояснил свою мысль, Иэн моментально написал текст.
“Мы всей компанией отправились в Монтре, на берег озера Женева, чтобы записаться, и у нас не было особо много времени. Фрэнк Заппа и его Mothers выступали в лучшем местечке в округе, но какой-то глупец с ракетницей сжег это местечко дотла. Дым над водой и пламя в небесах. Игорный дом сгорел – он рухнул с ужасающим грохотом, а трясущийся Клод бегал туда-сюда, вытаскивая ребятишек наружу. Когда же все закончилось, мы были вынуждены искать себе другое пристанище – тем более, что время нашего пребывания в Швейцарии истекало, и мы начинали нести убытки. Дым над водой и пламя в небесах. В конце концов мы очутились в “Гранд-отеле” – пустынном, холодном и безлюдном, однако с помощью припаркованного снаружи грузовика Rolling Stones мы воплотили свою музыку в жизнь. С несколькими красными фонарями да парочкой старых кроватей мы заставили местечко попотеть, и неважно, как мы выпутались из этой истории, – главное, ее нам не забыть никогда. Дым над водой и пламя в небесах”.
Три куплета, три припева, волшебный в своей простоте рифф и невероятно затягивающая музыка, которая на протяжении вот уже трех десятилетий остается непревзойденной. Пустынные берега озера Женева наполнили мир прекраснейшими звуками. Невероятное сочетание энергии и мелодии, рожденное небольшой катастрофой, стало шедевром на все времена.
