Дмитрий М. Эпштейн
“Элвис покинул здание”, – услышав эти слова поклонники Короля понимали, что их кумир больше на сцену не выйдет. Не выйдет в этот вечер. Но четверть века назад, 16 августа 1977 года, Элвис Пресли покинул здание – мироздание! – навечно. Король умер.
Леннон как-то заметил: “До Элвиса ничего не было”. Чего именно не было, Джон не уточнил, дабы не преуменьшать значения Пресли для мировой культуры. Но то, что подразумевалось, легко можно обобщить: до Элвиса не было мифа. Потому как практически все, что мы о нем знаем, покрыто искажающим слоем. Даже смерть. Причиной смерти Короля не были наркотики – вопреки устоявшемуся мнению. Пресли умер от унаследованного от матери слабого сердца, и неумеренное поглощение в последние годы жирной пищи приблизило конец. Не слишком славная смерть – но бывает ли смерть славной? Здесь опять-таки стоит обратиться к Леннону, неизменно четко ухватывавшему суть вещей: “Элвис умер, когда пошел в армию”.
Истинная правда, ибо отдаваемые Пресли королевские почести зиждились на том, что он сотворил с июля 1954 года, когда в мемфисской Sun Studios на свет появилась “That’s All Right (Mama)”, до нэшвиллской сессии июня 1958-го, принесшей два хита, “A Big Hunk O’Love” и “A Fool Such As I”. Всего четыре года. А потом – двухлетняя служба в Западной Германии, по возвращении из которой Элвис, по указке своего менеджера Тома Паркера, забыл о том, что он – рокер, и сменил подростковую аудиторию взрослой, наполнив репертуар неаполитанскими балладами. “It’s Now Or Never” и “Surrender” – то есть “O Sole Mio” и “Sorrento” – песни, конечно, великолепные, но они стали гвоздями, собственноручно забитыми Королем в гроб рок-н-ролла. Новая молодежная музыка пришла несколькими годами позже из Ливерпуля, когда Пресли из непристойно покачивавшего бедрами полубога превратился в любимца домохозяек.
Так заслужил ли в таком случае Элвис все эти почести? Да. Он – причем сознательно – стал переходным звеном в эволюции популярной музыки. “Жучком”, накоротко замкнувшим музыку черную на музыку белую. Сделавшим то, чего не удалось джазменам. Лицемерная американская публика, как оказалось, вполне нормально реагирует на песни “цветных” – если они звучат из уст белого парня, положительного во всех отношениях. Черные же считали его узурпатором, наглецом, похитившим их достояние – и в чем-то были правы.
Сам Пресли песен не писал, но – благодаря цвету кожи – оттеснил на второй план Литтл Ричарда и Чака Берри, тех, кто – в отличие от него – сочинял великолепные рок-н-роллы. Если The Beatles, прибыв в Штаты, поразили американцев признанием заслуг черных мастеров, Элвис с неграми знаться не желал. В это сложно поверить, однако он ни разу не изъявил желания встретиться с Отисом Блэкуэллом, у которого слизал каждый вокальный нюанс “All Shook Up” и “Don’t Be Cruel” и к которому набился в соавторы. Обычная, стоит заметить, практика – и парень поспешил урвать свое, начав с “Heartbreak Hotel” и “Love Me Tender”. Отказать ему нашла в себе силы только лишь кантри-дива Долли Партон: она не согласилась разделить с Элвисом сочиненную специально для него “I Will Always Love You” – ту самую песню, которую позже записала Уитни Хьюстон. Об этих чертах положительного во всех отношениях артиста предпочитали не распространяться.
Как и о том, что в падении Короля виноват Паркер. Менеджер на самом деле был нелегальным иммигрантом из Голландии по имени Андреас Корнелис ван Куийк , а посему не желал рисковать, отправляясь со своим подопечным в зарубежное турне, – обратно его могли и не впустить. Отпускать же Элвиса одного Тому Паркеру тоже не слишком-то хотелось: мало ли чего певцу взбредет в голову. Полковник ослабил поводок только раз – в 1968 году, когда позволил Пресли снова облачиться в кожу и на один вечер обернуться прежним рокером. Позволил в профилактических целях – чтобы парень пришел в себя и не сорвался с цепи и чтобы выгодно продать его в Лас-Вегас. Впервые выступив в богатом отеле в 1969-м, артист побил все рекорды по кассовым сборам и с той поры возвращался в Голливуд каждый год.
Он терпеть не мог выходить на сцену перед чавкающими миллионерами – но привык, так как только в этом сказочном мире мог предаваться всяческим излишествам. Другого способа развлечься не было. Гастролей по Штатам было недостаточно для утоления концертной жажды – в конце концов, с 1967 по 1970 год Элвис не выступал вообще! – Пресли стремился открыть для себя европейскую аудиторию и, чтобы летать за границу, даже обзавелся личным самолетом. Паркер отклонял эту идею раз за разом, а когда Элвис взорвался, подавил бунт в зародыше, предъявив певцу список того, что он якобы был менеджеру должен.
Элвис чувствовал себя преданным всеми – ушедшей от него в 1971-м женой, поклонниками, менеджером – и потерял к жизни всяческий интерес. Жить под диктовку Король не хотел – жить самостоятельно он не умел. И потому ушел – ушел от творческого разочарования в легенду.
