Дмитрий М. Эпштейн
Когда этот ансамбль отправился в Штаты на гастроли, к музыкантам были приставлены охранники, которые в скором времени попросили расчета, ибо умирали от скуки, следуя за своими клиентами на балет вместо того, чтобы искать им наркотики. Действительно, скандалов в жизни пятерых воспитанных парней, объединенных названием Genesis, не было.
Воспитание они и в самом деле получили по-британски чопорное. Питер Гейбриэл и Энтони Бэнкс, ходившие в один класс частной Чартерхаусской школы, сдружились моментально – не преуспевая ни в учебе, ни в спорте оба ощущали себя неудачниками, но обнаружив в себе общую страсть к музыке, стали проводить время возле фортепьяно. В июле 1966 года на концерте, посвященном концу семестра, парочка вышла на сцену в составе группы The Garden Wall. Концерт вел Ричард Макфейл, вокалист другого школьного ансамбля, The Anon, в котором выступали гитаристы Энтони Филлипс и Майк Резерфорд. Они вскоре остались без певца – того перевели в другую школу, – но продолжали работать и пригласили барабанщика The Garden Wall Криса Стюарта и Бэнкса, а тот, в свою очередь, рекомендовал Гейбриэла. Играл коллектив так себе, но что-то в его музыке прослушивалось.
И это что-то услышал выпускник Чартерхауса Джонатан Кинг, летом 1967-го приехавший на встречу с однокашниками. Он решил, что ребята достойны большего, нежели участь адвокатов и бухгалтеров, к которой они себя готовили. Кинг предложил свои услуги в качестве менеджера и название – Genesis, своим религиозным оттенком, “Бытие”, обязанное первому варианту – ЛАТ!!Gabriel’s Angels. “Ангелы Гавриила” звучало хорошо, но выдвигало на передний план неизмеримо скромного певца, а Genesis – казалось более емким. На том и порешили. Правда, услышав, что именно группа записала в профессиональной студии, Джонатан чуть не разочаровался в своих подопечных – они натворили нечто навороченно-психоделичное, в то время как Кинг видел потенциал в музыке акустической, напоенной гармониями.
Гармониями? – и Тони с Питером, выбрав ориентиром The Bee Gees, сочинили простенькую “The Silent Sun”. Выпущенная на сингле в феврале 1968 года, она шума не наделала, хотя и крутилась по радио, а вторая сорокопятка, “A Winter’s Tale” и вовсе бесследно провалилась. Крису Стюарту казалось: Кингу вот-вот надоест, однако первым был изгнан и заменен Джоном Силвером он сам – после завершения альбома “From Genesis To Revelation”. Пусть даже барабанщик и получил приличное выходное пособие, он обиделся, ибо считал, что мог бы стать рок-звездой. Но стал писателем, автором бестселлеров. Позже – оставленный им ансамбль пока звезд с неба не хватал. Пластинка благодаря названию попадала в религиозные разделы магазинов, и показатель продаж, равнявшийся 649 экземплярам, положил конец сотрудничеству команды с менеджером.
Все шло к тому, что вместо концертных залов ребята попадут в университетские аудитории. На счастье, на их пути снова повстречался Макфейл, предложивший пожить в принадлежавшем его родителям загородном коттедже. Зима 1969-1970 и в самом деле сплотила коллектив и позволила вдохновленному диску King Crimson “In The Court Of The Crimson King” Питеру развить свои фантастические идеи. Отрицательной стороной тесного общения стало недовольство барабанщиком Джоном Мейхью и подругой Гейбриэла Джилл: Бэнкс ее терпеть не мог, а Филлипс наоборот – влюбился и излил свои чувства в песне “Visions Of Angels”. Причем Пит и не подозревал, о ком поет. Он не только пел – пока коллеги меняли свои инструменты, Гейбриэл импровизировал небольшие истории, постепенно ставшие неотъемлемой частью представлений Genesis, как и вычурные одеяния певца, пытавшегося визуально воплощать персонажей своих стихов. Это привлекло внимание не только пригласивших группу к себе на разогрев Mott The Hoople, но и Тони Страттона-Смита, главы фирмы грамзаписи Chrysalis.
В прошлом спортивный репортер Страттон-Смит был рисковым человеком и смело подписывал контракты с начинающими прог-ансамблями вроде Van Der Graaf Generator. Genesis чуть не довели компанию до банкротства – и все же фирма поддерживала их так упорно, что группа не расставалась с Charisma до начала восьмидесятых. Тони поддержал ребят, когда после выхода альбома “Trespass”, наметившего настоящий стиль коллектива – развернутые сложные композиции, – Филлипс решил уйти. Гитарист чувствовал себя уютно на сцене неуютно – он предпочел серьезное изучение музыки ее публичному исполнению, и начал сольную карьеру в 1977-м. Команда воспользовалась моментом, чтобы избавиться от Мейхью. На объявление откликнулось два барабанщика – один стучал очень даже неплохо, зато второй пусть явился нетрезвым, однако упомянул о том, что играл с Джорджем Харрисоном. О том, что он всего лишь тряс тамбурин, Фил Коллинз скромно умолчал. Приход Стива Хаккетта, объявление которого Гейбриэл увидел в газете после четырехмесячного прослушивания гитаристов, не имевших собственных идей, ознаменовал появление на свет классического состава Genesis.
Поначалу новичкам пришлось нелегко – ссорясь, Питер и Майк припоминали друг другу сломанные в школе линейки, – только музыка заставляла забыть обо всем. Программа 1971 года “Nursery Cryme” пришлась по вкусу всем, хотя настоящий успех пришелся на вышедший годом позже диск “Foxtrot” с его эпическими “Watcher Of The Skies” и “Supper’s Ready”. Фотографии украшенного лисьей маской Гейбриэла стали мелькать на обложках газет, и неожиданно Genesis превратились в любимцев аудитории. В интересе к пластинкам квинтета признался даже Леннон – и это отразилось на продажах новой пластинки, “Selling England By The Pound”. Переломным же стал следующий проект, “The Lamb Lies Down On Broadway”. Питер замахнулся на рассказ об одиссее души юного преступника Раэля. Замахнулся, а потянуть в одиночку не смог. Скрипя зубами, коллеги помогли и даже более того – бросив вызов Pink Floyd, вынесли полуторачасовое зрелищное представление на сцену. Скрепя сердце потому, что новые песни в мелодическом отношении уступали предыдущим. А еще потому, что готовились распрощаться с певцом.
Гейбриэла позвали в Голливуд – позвал Уильям Фридкин, режиссер фильма “The Exorcist”. Но потом передумал, в то время как решивший уйти из группы Питер от своих намерений отказываться не стал. Заменить столь яркую фигуру было задачей не из простых, посему диск 1975-го Genesis начали записывать вчетвером, и только когда подходящей кандидатуры не нашлось, вспомнили о том, как вокалист Yes Джон Андерсон предложил дать микрофон Филу. Идея ансамблю не слишком улыбалась, но ведь пару песен Коллинз уже исполнял – “More Fool Me” из “Selling England”, например, – да и голос его звучал чертовски похоже на гейбриэловский. Так что если какие-то сомнения группу и терзали, бешеная популярность “A Trick Of The Tail” ничего от них не оставила. На концертах некоторые ударные партии достались сперва Биллу Бруфорду из King Crimson, а затем – Честеру Томпсону из Weather Report, однако выяснилось, что жить можно и квартетом. Только недолго.
Хаккетт, феноменальный гитарист, внезапно обнаружил: к его предложениям никто не прислушивается и сформировал свои мысли в сольный альбом “Voyage Of The Acolyte”, но атмосфера в которой группа в 1976 году работала над “Wind & Wuthering” вынудила его принять верное решение. Концертную программу “Seconds Out” микшировали уже без него. Оставшаяся троица быстро пришла к выводу о том, что в студии гитарист им не нужен вовсе, и не мудрствуя лукаво назвала очередную пластинку “And Then There Were Three”. Трое так трое – если бы еще Фил и писал побольше. Пока же он доверился Майку и Тони – написанная им песня “Follow You, Follow Me” стала первым хитом Genesis в Штатах. И тут от Коллинза сбежала жена. Свои чувства Фил мог выразить только в песнях.
В финансовом отношении это было резким взлетом, хотя фонтанировавший мелодиями певец стал сливать часть из них в сольные пластинки. И все же пусть “In The Air Tonight” не попала в альбом Genesis 1980 года “Duke”, композиция “Misunderstanding” влетела в хит-парады наравне с ней. А вот по части музыки новые произведения оказались шагом назад. Трио скатилось к окантованным синтезаторами простеньким мелодиям. Лучшее выходило под именем Коллинза, а все остальное попало в диски “Abacab” 1981-го и “Genesis” 1983-го. Последний, впрочем, породил хит “Mama”, что вдохновило группу через три года на средней интересности программу “Invisible Touch”, сразу несколько песен из которой “прописались” в радиоэфире. Наравне со слухами о распаде коллектива. Слухами несколько преждевременными.
Очередной записи пришлось ждать пять лет, и потому “We Can’t Dance” взорвался бомбой – во многом благодаря заглавной песне. Тревожный сигнал – ужасное сходство диска с пластинками Фила – услышали не все, но когда в 1995-м Коллинз сообщил о желании сосредоточиться на собственной бурной карьере Бэнкс и Резерфорд удивились лишь тому, что он этого не сделал раньше. Однако Фил хотел, чтобы друзья продолжали – и они продолжили. Новым певцом стал молодой Рэй Уилсон, голос которого, так не похожий на голоса Гейбриэла и Коллинза, украсил выпущенный в 1997 году альбом “Calling All Stations”. Хороший альбом только подтвердил диагноз: дух Genesis умер. Официальное заявление придержали до выхода двух архивных сборников – их подготовка собрала всех прошлых участников ансамбля, – и все же оно прозвучало. Бытие Genesis прекратилось.
