Дмитрий М. Эпштейн
Возможно, эта песенка и была слизана со знаменитой “La Bamba”, однако то, что The Beatles “увели” ее у фактических создателей, есть факт неоспоримый. Нет, ливерпульский квартет не присваивал себе авторство “Twist And Shout”, но их исполнение заставило весь мир забыть о The Isley Brothers. Только вот Великолепной четверки давно уж нет, а их вдохновители по-прежнему на сцене.
По-другому быть и не могло, ибо все было предопределено судьбой. Когда артист водевиля по имени О’Келли Айли впервые увидел церковную органистку Салли Бернис, он не замедлил сообщить девушке о том, что всенепременно женится на ней и четыре их сына станут самой замечательной на свете чернокожей группой. Ну, жениться-то оказалось делом нехитрым, и все же нельзя было не подивиться рождению у пары именно четырех сыновей: в 1937 году свет увидел О’Келли-младший, или просто Келли, спустя два года – Рудольф, в 1941-м раздался первый крик Роналда, а двумя годами позднее родился Вернон. Музыкальное образование братья должны были получить по умолчанию, да и не только музыкальное, так как оба их родителя закончили колледж – большая редкость в то время среди афроамериканцев. Но петь парни любили больше всего на свете.
Причем не только любили, но и умели, подтверждением чему стал выигранный ими конкурс юных талантов. Жюри на том мероприятии возглавляла великолепная Дайна Уошингтон, предсказавшая мальчикам великое будущее. В чем они были уверены и так, хотя видение Айли и дало сбой в 1952-м с появлением на свет Эрни, а через год – Марвина. Что на планах О’Келли не отразилось никак: младшенькие, сказал он, будут утешением для родителей, а старшие… Старшие должны выполнять свою высокую миссию. Только Провидение продолжало вносить коррективы в стройную программу действий – и жестоко. Гибель одиннадцатилетнего Вернона под колесами грузовика сломила детей, и отцу стоило немалых усилий уговорить их не бросать начатое. Уговорил – и тут выяснилось, что превращение квартета в трио сделало голосовой баланс группы уникальным.
Последним толчком к взлету The Isley Brothers стала смерть отца: Айли-старший частенько говорил о том, что свидетелем славы сыновей не станет, и когда в 1956-м его сразил сердечный приступ, братья покинули родимый Цинциннатти и отправились в эпицентр вокального стиля ду-уоп, Нью-Йорк. Дорога пролегала через Питтсбург, где троица вступила из-за места в очереди в перебранку с дородной дамой, которая, как выяснилось из дальнейшего разговора, обладала связями в шоу-бизнесе, а потому по прибытии на место ребята знали, куда податься. Правда, толку от этого особого не было, и первые их пластинки успехом не пользовались. Пока, подобно многим другим черным исполнителям конца пятидесятых, Айли не стали искать вдохновение в церковных песнопениях. Жанр госпел, предусматривавший отклик общины на воззвание проповедника, и подарил им в 1959-м Песню. С большой буквы.
The Isley Brothers назвали ее “Shout”, “Крик”. Криком песня, по сути, и была – красивым и публике нравившимся. Публике, но не продюсерам, которые все же рискнули и были вознаграждены 47 местом в хит-параде. Не ахти, хотя не так уж и плохо, ибо доходы братьев значительно возросли, и сыновья смогли сделать матери шикарный подарок – дом в Нью-Джерси, – а также позаботиться о том, чтобы младшенькие пошли в приличный колледж изучать юриспруденцию и экономику и стали приличными людьми, не какими-то там музыкантами. Как выяснилось, музыкантам живется нелегко – подкрепить свой первый хит трио было нечем. Точнее, было – в 1960 году другая группа, The Top Notes, под руководством именитого Джерри Уэкслера и его тогда еще никому не известного ассистента Фила Спектора записала вялый номер под названием “Twist And Shout”, запортив, по мнению опытного песенника Берта Бернса, автора легендарной “Piece Of My Heart”, великолепную композицию. И Бернс знал, кто сделает из нее конфетку с латиноамериканским привкусом.
Весной 1962-го трио заполучило не просто хит, а суперхит – причем в это же время в “горячей” десятке болталась и “Shout” в исполнении Joey Dee Abd The Starlighters. Лучшего расклада и придумать нельзя было. Только здесь крылась западня – отныне братьям всучивали для записи исключительно твисты. А если не твисты, то что-нибудь с нарастающим гармоничным “а-а-а”. Но Айли уже поднабрались опыта и решили записывать теперь по большей собственные песни – и на собственной фирме грамзаписи, T-Neck Records. И тут появились The Beatles – и их вариант “Twist And Shout”, в основе которого лежала версия The Isley Brothers, эту самую версию затмил напрочь. Зато во время гастролей по Англии братьев встречали, как королей. Однако “британское вторжение” радикально изменило поп-музыку, и трио задумалось о том, как быть дальше.
Дальше нужно было уделять внимание не только голосам, но и инструментальной стороне – вот группе и присоветовали хорошего гитариста. Джимми Хендрикс – тогда еще Jimmy Hendricks, а не Jimi Hendrix, в которого он превратился позже, – играл и в самом деле здорово, что, впрочем, выяснилось только после того, как Келли Айли выкупил его инструмент из ломбарда и приволок бездомного на тот момент Джимми к себе домой. Хендрикс настолько оживлял музыку The Isley Brothers, что они дали ему большую в сравнении с прочими своими аккомпаниаторами свободу действий, и сингл “Move Over And Let Me Dance” представляет собой отличную иллюстрацию результата этой свободы. Другим результатом стало влияние Джимми на взявшегося за гитару Марвина, а вслед за Марвином к инструментам потянулся и Эрни, облюбовавший для себя барабаны. Старшие братья этого пока не замечали, так как дела их фирмы без должной раскрутки шли не слишком хорошо, и в 1965 году, когда предоставилась возможность присоединиться к Motown, созданной Берри Горди империи черной музыки, они этот шанс не упустили.
Трио поступило в распоряжение лучшей сочинительской команды Motown, ракетой запустило по таблице популярности песню “This Old Heart Of Mine” – и снова встало перед прежней проблемой: чем подкрепить успех? Ответа на вопрос на этот раз не нашлось, и после трех мучительных лет Айли покинули стойло Горди, чтобы возродить T-Neck и заключить благоразумные контракты, оставлявшие за семьей права на свои песни. Весьма предусмотрительно, потому как в 1969-м предвещавшая приход стиля фанк композиция “It’s Your Thing” уселась на второе место американского хит-парада. На предварительном прогоне в студии Келли, Роналду и Рудолфу подыгрывали Эрни, Марвин и шурин Рудольфа Крис Джаспер – этот дубль и был издан, принеся ведущему вокалисту Роналду премию “Grammy”. После чего младшие члены семьи об учебе уже и не помышляли и ходили на занятия только под угрозой отлучения от коллектива, участниками которого они так неожиданно стали.
Это вдохнуло в группу новые силы – тем паче, что великолепный барабанщик Эрни не менее искусно владел гитарой, о чем старшие не подозревали, пока как-то раз Келли не спустился в подвал, где они репетировали, чтобы приказать брату сделать потише проигрыватель и не обнаружил, что гитара звучит вовсе не в записи. Эта гитара засияла и в новой версии старой песни ансамбля “Who’s That Lady” – блестящее соло Эрни нарезал с первого захода. С появлением в 1971 году альбома “Givin’ It Back” стало ясно, что The Isley Brothers обрели новое лицо – вокально-инструментальную цельность, позволившую им превратиться в одну из наиболее значительных соул-команд семидесятых. То есть по большей части это был соул, хотя репертуар группы включал в себя и дилановские композиции, и песни Нила Янга, и номера Тодда Рандгрена, а звучание расцветилось за счет использования синтезатора “Moog” – благодаря пионерам “Moog” Роберту Маргулеффу и Малколму Сесилу, которые, поработав со Стиви Уандером, переключились на менее фантастических, чем слепой музыкант, братьев Айли. Так что ансамблю не составило труда пережить и эру диско.
Труднее оказалось пробраться сквозь хитросплетения бизнеса. Единство, завещанное детям О’Келли, разрушили не наркотики, не деньги и не женщины: в начале восьмидесятых старшие братья решили разорвать контракт с CBS и найти более выгодные условия в другом месте, в то время как младшие члены семьи предпочли остаться на крупной фирме. В результате из одного коллектива получились два – The Isley Brothers старого образца и Isley Jasper Isley, – делавших хорошую, но не более, музыку и общавшихся через адвокатов. Эрни, Крис и Марвин утверждали во всех интервью, что именно они стояли за успехом группы в предыдущее десятилетие, и неизвестно, чем бы завершился раскол, если бы не смерть в 1986-м Келли. Глава семьи лег спать и не проснулся – сердце. И хотя на похоронах семья воссоединилась, The Isley Brothers прекратили существовать.
То есть совсем, потому как Крис Джаспер рассорился с друзьями, а убитый горем Рудольф, сняв со стен золотые диски и отправив статуэтки “Grammy” в кладовую, объявил об уходе на пенсию. После чего Эрни начал сольную деятельность, а Марвин объединил силы с Роналдом. Иногда они поигрывали вместе, но только в 1991 году, демонстрируя братьям наброски для следующего своего альбома, Эрни предложил сделать эту программу пластинкой The Isley Brothers. Годом позже, как только ансамбль был введен в Зал славы рок-н-ролла, группа вернулась на сцену, и их диск 1996-го “Mission To Please” стал платиновым. Но порадоваться успеху братья не успели: на протяжении двадцати лет Марвин толком не лечил обнаруженный у него диабет, и в итоге врачи вынуждены были ампутировать ему сначала одну ступню, потом вторую, затем обе ноги до колен… Однако до последней операции дело не дошло, ибо по пути в операционную у больного случился инсульт, и его разбил паралич – а со скрюченной левой рукой браться за бас смысла уже не было.
И все же The Isley Brothers по-прежнему работают – пару лет назад Роналд и Эрни вывели на сцену сына Марвина, юного рэппера Кори, привнесшего свежую струю в музыку неугомонной семейки. “Twist And Shout”, “Вертись и вопи”, – требовали братья Айли в песне, которой их лишили The Beatles. Но где те The Beatles? А The Isley Brothers вертятся и вопят до сих пор.
