Дмитрий М. Эпштейн
Такие голоса встречаются редко – чистые, сильные, чарующие. С таким голосом Рой Орбисон вполне мог стать классическим артистом. Впрочем, почему “мог”? Он и стал классиком! Классиком рок-н-ролла
По меньшей мере одну песню этого подслеповатого человека в очках с толстыми стеклами и неизменно строгом костюме знают все: без композиции “Oh! Pretty Woman” одноименный фильм с Джулией Робертс в главной роли утратил бы немалую долю своей привлекательности – не говоря уже о названии. Рой Орбисон, изначально носивший фамилию Ли, любил кино с детства – то было одно из немногих развлечений в жизни страшно близорукого парнишки, появившегося на свет в 1936 году и росшего в затрапезном техасском городишке Уинк. Рой чаще сам развлекал окружающих – голос у парня прорезался рано, и уже в восемь лет он исполнял на радио популярные кантри-номера, подыгрывая себе на гитаре, что позволяло ему допоздна не ложиться спать, а это для мальчишки имеет большое значение. Правда, в то время Ли еще не представлял истинного значения выступлений, превративших маленького провинциала в первоклассного артиста.
В конце сороковых он собрал группу The Wink Westerners, быстро завоевавшую популярность в округе и даже пробившуюся на телевидение соседней Одессы, поскольку парень умудрился придать стандартным композициям латинскую страстность – Мексика-то была совсем рядом. Но при всем таланте певца из-за стандартности репертуара команда не вырвалась бы даже за пределы Техаса, если бы не другой парень с Юга. После того как ребята увидели выступление никому еще не известного Элвиса Пресли, они сменили название на The Teen Kings и заиграли рокабилли так задорно, что моментально обзавелись уймой поклонниц, на одной из которых предводитель коллектива вскоре женился. Поразившей воображение девочек пластинкой была “Ooby Dooby”, наравне с другими рок-н-ролльными песенками привлекшая внимание одного из гостей шоу Роя Ли, Джонни Кэша. Кэш дал новому знакомцу несколько дельных советов: во-первых, петь пониже, во-вторых, сменить имя и, в-третьих, предстать перед очами шефа фирмы Sun Records Сэма Филлипса.
Однако, услышав голос некоего Роя Орбисона, человек, давший миру Пресли, будучи не в духе, послал звонившего к черту, о чем пожалел, когда владелец одного из одесских музыкальных магазинов прокрутил ему по телефону “Ooby Dooby”. Сэм разыскал Роя и предложил перезаписать эту песню – только вот она зависла в шестой десятке хит-парада, что охладило запал как Филлипса, так и самого Орбисона, начавшего сочинять, однако неспособного свои произведения нарезатьна Sun из-за ограниченных возможностей студии. Хотя его собственные возможности тоже были невелики – знаменитый тенор прорезался чуть позже, уже после того как Рой поработал под руководством легендарного гитариста Чета Аткинса. Аткинс необычность Роя не усмотрел, и так как денег, вырученных за сочиненные для артистов вроде The Everly Brothers, надолго не хватило, в 1959-м семейство Орбисонов вновь оказалось в ненавидимом артистом Уинке.
К счастью, ненадолго – вскоре парня пригласили в Нэшвилл, где, к удивлению певца, никто не возражал, когда ему хотелось использовать в аранжировке струнные. В Орбисона поверили – и не ошиблись: “Only The Lonely”, вторая его сорокапятка на новой фирме, взлетела в июне 1960 года на вторую позицию таблиц популярности, сделав певца звездой и создав ему образ эдакого рыцаря печального образа. Рой все еще пел по-прежнему – во всей красе его голос, сильный, налитый чувством, зазвучал только на следующем диске, “Running Scared”, увенчавшем американский хит-парад. Необычным был не только голос: оказалось, что печальный финал “Only The Lonely” – вовсе не случайность. Оказалось, что лирический герой теряет любовь в каждом произведении артиста – в “Crying”, в зазвучавшей позже в “Голубом бархате” Дэвида Линча “In Dreams”, – вещь, по тем временам неслыханная. Как и такой голос.
И внешность – надеть темные очки и подчеркнуть свое слабое зрение в 1963-м не осмеливался никто, кроме полностью слепых Рэя Чарлза и Стиви Уандера. Не осмеливался даже огромный почитатель орбисоновского таланта Джон Леннон, написавший “Please Please Me” именно в манере Роя и ускоривший ритм только по настоянию продюсера. The Beatles познакомились со своим кумиром в том же году, когда вместе гастролировали по Англии – спустя много лет это знакомство сыграло большую роль в жизни американца. Ну а те гастроли для него проходили под знаком песни “It’s Over” – еще одной маленькой трагедии, на сей раз предвосхитившей реальные события, ибо чуть позже Рой узнал об измене супруги. Но слишком уж артист любил свою Клодетт – через год они снова были вместе, что вдохновило артиста на создание “Oh! Pretty Woman”. Тем сильнее Орбисон переживал гибель жены, летом 1966-го разбившейся на мотоцикле на глазах Роя, который ехал рядом. Он остался один, с тремя детьми – одного, четырех и шести лет от роду. Тут уже было не до песен.
Не то чтобы Орбисон сдался – он старался изо всех сил и даже подписал контракт с крупной компанией MGM, – однако в психоделическую эру его произведения как-то не вписывались, хотя композиция “So Young” и вошла в фильм “Забриски Пойнт” Антониони наравне с творениями Pink Floyd. От певца требовали новых сочинений – только вот сил у него почти не осталось, и к концу 1968 года, после гибели при пожаре двух старших сыновей, почти ничего не осталось от прежнего Роя. Развеяла его горе только немецкая девушка, которую он повстречал в Англии, – пара поженилась в 1969-м. Вскоре Барбара подарила супругу ребенка, и артист всецело посвятил себя семье и хобби вроде авиамоделирования и изучения в университете истории, поскольку чувствовал себя немодным, а исполнять свои старые номера в удовольствие домохозяйкам не желал. На сцену он вернулся только в середине семидесятых.
Не выступать Рой не мог, ибо нуждался в средствах к существованию, но выступать не мог тоже – из-за постоянно ухудшавшегося здоровья: в 1978 году он перенес сложнейшую операцию на сердце. А как только выздоровел, захворала Барбара – и Орбисон, забыв про карьеру и воссоединение со старыми соавторами и продюсером, выхаживал жену на протяжении трех тяжелейших лет. Финансовая поддержка в течение всего этого времени исходила от артистов вроде Линды Ронстадт, Дона Маклина и Van Halen, записывавших свои версии хитов своего кумира… В 1980-м исполненная дуэтом с Эммилу Харрис “That Lovin’ You Feelin’ Again” принесла Рою премию “Grammy”. Мир явно требовал возвращения Большого О, как его называли поклонники.
Число почитателей роевского таланта многажды выросло после выхода на экраны картины “Голубой бархат”. Ее режиссер Дэвид Линч настоял на том, чтобы Орбисон перезаписал свой классический материал для двойного альбома “In Dreams – The Greatest Hits”, появившегося на прилавках в 1987 году. Так что когда в скором времени артист был торжественно введен в Зал славы рок-н-ролла, никто этому не удивился – имя Роя к концу восьмидесятых вспомнили уже все, особенно когда жена организовала в его честь концерт с участием Брюса Спрингстина, Элвиса Костелло и Тома Уэйтса. Имя – и голос, так как соловьиный вокал ничуть за четверть века не изменился. Этот голос ясно выделялся на фоне остальных, не менее знаменитых, на первом диске супергруппы Traveling Wilburys.
Необычный коллектив сложился, когда лидеру Electric Light Orchestra Джеффу Линну, который был занят продюсированием новой пластинки Роя, “Mystery Girl”, позвонил Джордж Харрисон, срочно нуждавшийся в услугах Линна для записи свежей песни. Разумеется, Джордж, знакомый с Орбисоном с начала шестидесятых, пригласил в студию и старого товарища – правда, студию Харрисон еще не нашел, да и времени на то не было. Зато там же, в Малибу, обитал еще один приятель, Боб Дилан, обладавший неплохой домашней студией. К Бобу и двинули – захватив по дороге предводителя The Heartbreakers Тома Петти, – и по прибытии поняли, что вместе представляют собой отличный ансамбль. Песни у честной компании получились тоже отличные – и тем не менее, орбисоновская “Not Alone Anymore” среди них выделялась. Собственная программа Роя привлекла к себе не меньше внимания – в создании “Mystery Girl” приняли участие Харрисон, Линн, Петти, Костелло и музыканты U2, – однако выхода диска певец не дождался.
6 декабря 1988 года пятидесятивухлетнего Роя Орбисона сразил сердечный приступ. Соловьиный напев стих навечно.
