Дмитрий М. Эпштейн
Как ни странно, музыкальных коллективов, которые можно было бы назвать веселыми – не смешными, а именно веселыми, – не так уж и много. За исключением Великолепной четверки, пожалуй, всего один – Slade. Тоже, между прочим, английский квартет. Тоже, между прочим, пользовавшийся неимоверной популярностью
Все началось в 1964-м, когда в пределах одного вулверхэмптонского ансамбля оказались гитарист Дэйв Хилл и барабанщик Дон Пауэлл. Хотя ансамбль этот, N’Betweens, особых успехов не добился в силу юного возраста музыкантов, Дон с Дэйвом не отчаивались, будучи уверенными в том, что у них все еще впереди. А пока суд да дело, приятели захаживали на концерты группы Listen, певцом в которой служил блондин по имени Роберт Плант, а техником – забросивший временно гитару рыжеволосый Невилл Холдер по прозвищу Нодди. Ребята свели с Нодди знакомство, и вскоре уговорили его присоединиться к их команде – и захватить с собой владевшего басом и умевшего играть на пианино закадычного дружка Джимми Ли. Оставалось найти вокалиста. Разумеется, первым в списке претендентов значился Плант, но переговорить с ним еще не успели, когда у N’Betweens неожиданно наметилось выгодное выступление, так что к микрофону встал Холдер, и реакция публики на его звонкий голос сняла вопрос о том, кто будет петь, раз и навсегда. И слава Богу – иначе Роберт вряд ли попал бы в Led Zeppelin. Правда, Zeppelin удача сопутствовала с самой первой пластинки, а выпущенная в 1968 году песня N’Betweens “You Better Run” моментально провалилась.
Для провинциального коллектива неудивительно, вот компания и надумала перебраться в Лондон и сменить вывеску на Ambrose Slade, привлекшую внимание Часа Чандлера, в прошлом – басиста The Animals, а на момент прибытия провинциалов в столицу – менеджера Джими Хендрикса. Чандлеру ребята приглянулись – на его взгляд, им как нельзя лучше подходил образ бритоголовых хулиганов, – и он предложил квартету свои услуги. Со связями Часа быстрая запись пластинки была обеспечена, и диск “Beginnings” появился уже в 1969-м, только вот любовь аудитории менеджер обеспечить не мог: да и чем тот альбом мог привлечь слушателей – не близким же к оригиналу вариантом битловской “Martha My Dear”?
Провал постиг и программу “Play It Loud”, изданную годом позже, когда ансамбль сократил название до Slade, и посему решено было идти от противного и попытаться пробиться к вершине с песней, уже опробованной на сцене. Решение себя оправдало, и еще через год боевик “Get Down And Get WIth It”, разогнанный голосом Нодди до космических скоростей, оказался в первой двадцатке британского хит-парада. Дело было на мази – публика отрастившую волосы и вырядившуюся в чудные, почти клоунские костюмы группу заметила, и друзья принялись ковать железо. “Друзья” – это, в первую очередь, Холдер с Ли, составившие великолепный авторский дуэт, из-под пера которого стали один за другим вылетать первоклассные номера, для пущего привлечения внимания поименованные с искажением правописания.
Мудрая тактика не подвела – сорокапятка “Coz I Luv You”, возглавившая таблицы популярности на четыре недели, открыла счет побед Slade и вызвала горячие баталии в образовательной системе Соединенного королевства, поскольку рок-орфография незамедлительно сказалась на школьных оценках, а подростки составляли очень немалую часть аудитории квартета. Аудитории столь же неуемной, как и сама группа, что отлично слышно на концертном альбоме 1972-го “Slade Alive!”, отразившем скорее энергию команды, нежели ее замечательный репертуар, который к началу совместного со Status Quo гастрольного тура уже включал в себя увенчавшие хит-парады песни “Take Me Bak ‘Ome” и “Mama Weer All Crazee Now”. Публика была сражена наповал, так что следующая пластинка вполне логично получила название “Slayed?”, “Ухайдоканы?”. Отрицательный ответ на коварный вопрос не засчитывался – особенно после марта 1973 года, когда песня “Cum On Feel The Noize” сходу заняла первое место, чего не случалось со времен битловской “Get Back”. Теперь успех гарантировался любому произведению четверки – даже записанному ради хохмы боевику “Skweeze Me, Pleeze Me”, и прервать полет могли лишь сами музыканты.
В июле Пауэлл разбился на машине – подруга Дона погибла, но сам он, к счастью, после проведенного в больнице полугода выкарабкался. И хотя парень страдал провалами памяти еще несколько лет, к Рождеству он вернулся в строй, чтобы сыграть в песне “Merry Xmas Everybody”, самом, пожалуй, известном творении ансамбля: в день выхода пластинка разошлась тиражом более четверти миллиона экземлпяров и возвращалась в списки хитов каждый декабрь с 1981-го по 1994 год. Назвать Slade суперзвездами было сложно – слишком слабо словцо, и потому превзойти собственные достижения становилось все труднее, а браться за чужие номера вроде “Move Over” Дженис Джоплин, украшавшего “Slayed?”, не хотелось. Однако выбора не было, и диск 1974-го “Old, New, Borrowed and Blue” открывался перелицовкой старого блюза “Just A Little Bit”. Не то чтобы не хватало своего материала – только вот за исключением баллады “Everyday” новые песни по задору предыдущим уступали. Требовалось срочно принимать меры, и они были приняты.
Год спустя гимн “Far Far Away” гремел по всему миру, ну а мир спешил посмотреть художественный фильм “In Flame”, повествовавший о нелегкой судьбе музыкантов, – причем не столь забавно, как фильмы The Beatles. Картина поклонников разочаровала, и те незамедлительно отреагировали: меланхоличная композиция “How Does It Feel” выше пятнадцатой ступеньки в хит-параде так и не поднялась. Месть группы была страшна – чего стоило само название альбома 1976-го “Nobody’s Fools”, уже заглавной композицией демонстрировавшего возвращение к боевой форме! Тем не менее,боевая форма изменилась, и в музыке Slade теперь отчетливо прослушивались фанк и соул – не зря ведь работа над диском велась в Штатах. А по Англии в это время расползался панк с его ненавистью ко всему блестящему, так что великолепная песня Нодди и Джима “Let’s Call It Quits” с ее “давайте свалим, пока не поздно” вполне могла оказаться пророческой. Популярность коллектива начала увядать, и переход с крупной компании Polydor на принадлежавшую Чандлеру мелкую фирму Barn положение отнюдь не улучшил.
Следующие несколько лет стали серьезным испытанием для Slade: если сингл “Gypsy Roadhog” еще кое-как зацепился за пятую десятку таблицы популярности, то “Burning In The Heat Of Love” в хит-парад не попала вообще – такого не случалось вот уже семь лет. Не менее незавидная судьба постигла и долгоиграющие пластинки “Whatever Happened To Slade”, “Slade Alive II” и “Return To Base”, хотя, казалось бы, концертный диск почитателям быстрого и шумного панка должен был понравиться. Видать, подкачала репутация, примером чему может служить история группы The Dummies, работавшей в стиле new wave и состоявшей из Ли, его брата Фрэнки и Холдера: три песни троицы добились определенного успеха, и команда получили предложение подписать контракт с модной компанией Stiff, но, как только стало известно, кто именно играет в этом составе, – а на слух определить было невозможно, ибо пел Джим, – предложение было отозвано. Парни только посмеялись.
Повод для смеха имелся, так как наступление восьмидесятых ознаменовалось возрождением интереса к тяжелому року, ну а молодые представители этого жанра испытывали к Slade нежнейшую привязанность. О том, что четверку знают и любят, можно было судить по фурору, который команда произвела на Редингском фестивале 1980 года, в последний момент заменив Оззи Осборна, – по его собственному предложению. Поначалу поклонники Оззи вопили от недовольства, однако вскоре крики стали восторженными, и квартету пришлось несколько раз выходить на бис. Момент упускать не следовало – приятели его и не упустили, названием нового диска “We’ll Bring The House Down” выразив уверенность в завтрашнем дне. Они оказались правы, потому как композиция с таким же названием обосновалась на десятом месте в списках хитов, фотографии Slade после долгого перерыва украсили обложки журналов, а компании звукозаписи наперебой стали предлагать группе контракт.
Первым плодом подписанного с RCA договора явился альбом 1981-го “Till Deaf Do Us Part”. Именно так: не “пока смерть не разлучит нас”, а “пока не разлучит нас глухота”, потому что звучание группы отныне значительно потяжелело, чего, однако, не было заметно по новым хитам – добравшемуся до второй позиции гимну “My Oh My” и сбрызнутому электроникой забойному номеру “Run Runaway” из вышедшей через два года программы “The Amazing Kamikaze Syndrome”. Заряженной успешными номерами оказалась и пластинка 1985-го “Rogues Gallery” – правда, он был значительно менее интересным в сравнении с предыдущими, но ситуация в некоторой степени исправилась с выходом еще через два года диска “You Boyz Make Big Noize”. “В определенной” значит сдачу заокеанских позиций. И не только…
Запечатленную в названии альбома фразу “Вы парни слишком уж шумите” произнесла студийная уборщица, но постепенно утомлять производимый Slade шум начал их самих. Они перестали выступать и в последний раз вышли на сцену в 1992 году, после чего каждый занялся собственными проектами. Нодди устроился на радио диск-жокеем и время от времени снимается в кино, да и Джим от музыки вроде как отошел, пусть и грозится выпустить сольную пластинку – зато Дэйв и Дон собрали собственный коллектив. Поначалу его нарекли Slade II – такая вывеска украшала первый диск обновленного состава, – а затем, выяснив, что Ли с Холдером не против, Пауэлл, Хилл и их коллеги цифру отбросили и в нынешнем году выпустили программу, обозначенную словом “Slade”.
Чего, к сожалению, нельзя отбросить при всей искусности теперешних Slade (о ней и о по-прежнему искрометном юморе группы автор сих строк может свидетельствовать на основании собственного опыта), так это сравнений с классическим квартетом. Та четверка умела делать шум! Много шума. И ничего – всем нравилось!
