Дмитрий М. Эпштейн
Помните описанный Стругацкими диван? По предположениям больших ученых в сей предмет мебели было много чего понапихано – в том числе и прибор, известный как генератор Ван Дер Граафа. Спалось на диване плохо – такую уж энергию производил этот прибор, – а потому неудивительно, что, услышав музыку ансамбля под названием Van Der Graaf Generator, многие и вовсе теряли покой и сон.
А отсюда и сложности с определением стиля, в котором работала британская команда. Как и в случае с принципом работы легендарного генератора, для описания музыки VDGG лучше всего подойдет выражение “черт-те знает что такое!” Степень влияния этой музыки на неподготовленный организм велика – известны случаи, когда при звуках, издававшихся коллективом, желудок слушателей выворачивался наизнанку. Впрочем, другим произведения Питера Хэммилла и группы товарищей очень даже нравились. Например, Джонни Роттену, пытавшемуся перенести музыкальную отвратность на аудиторию Sex Pistols. Правда, в отличие от панков, “инженерам” “Генератора” до публики дела не было: они играли для себя.
Этим, пожалуй, и объясняется ироничное название дебютного альбома группы “The Least We Can Do Is Wave To Each Other”, “Мы как минимум можем друг другу махнуть”. Появился он в 1970-м, когда коллективу, созданному в стенах Манчестерского университета певцом Хэммиллом и композитором Джаджем Смитом, пошел третий год. Точнее, то был первый альбом ансамбля, вышедший в Англии, ибо в Штатах годом ранее – и поначалу только под именем Хэммилла – была издана программа “The Aerosol Grey Machine”. К тому времени Джаджа в составе уже не наблюдалось – в команду под предводительством выказывавшего наклонности авангардиста Питера входили помешанный на джазе саксофонист Дэвид Джексон, приверженец классических традиций органист Хью Бантон, увлекавшийся психоделией басист Ник Поттер и роковый барабанщик Гай Эванс. Сплавьте все эти стилистические предпочтения, прибавьте к ним фантастические стихи Хэммилла и отметьте отсутствие электрогитары – вот вам и адская смесь, мечта анархиста.
Правильней было бы сказать, ведьмовское варево, ибо в те времена Питер серьезно увлекался изучением истории магии и даже посвятил композицию “White Hammer” борьбе Светлых и Темных сил в году от Рождества Христова 1486-м. Писал он сильно, а диск “H To He, Who Am The Only One” с его превращающимися в стены домами без дверей, живущими на дне моря убийцами и замышляющими войну императорами получился настолько страшным, что бедный Поттер счел разумным покинуть группу. Заменять его не стали, это позволило еще больше сплотить ряды, причем особый знак музыканты усмотрели в симметрии своих зодиакальных знаков: Хью покровительствовала стихия Земли, Питеру – Воды, Гаю – Воздуха, а Дэвиду – Огня. Однако всего этого квартету казалось недостаточно для расширения горизонтов – или для взгляда за горизонт. Травки тут было мало, да и гастроли – на 1971 год пришлось 142 концерта – изнуряли, так что в ход пошла кислота. Наверное, только наглотавшись LSD, можно постичь во все величие апокалиптического смысла альбома “Pawn Hearts”, в котором человечество уподоблялось безмозглым леммингам, а нервный срыв – разъедающей душу чуме. “Маяк, быть может, ключ таит, но как мне дверь найти?” – вопрошал Хэммилл, и все понимали: выхода нет! Ну и кто станет такое покупать?
Сам же Питер перестал покупать рок-пластинки и погрузился в музыку Стравинского и Брюкнера, совершенно о коммерческом успехе и не мечтая. Тем более поразительным оказалось то, что в конце 1971-го программа “Pawn Hearts” добралась до первого места в итальянском хит-параде. Группа срочно вылетела в турне – и чуть не свихнулась от того, что свихнувшиеся на VDGG итальянцы толпами ломились на концерты – для наведения порядка карабинерам приходилось использовать слезоточивый газ. Вот она – энергия генератора! За 1972 год квартет трижды гастролировал по Аппенинскому “сапогу”, делая краткие набеги на прочую Европу. Так долго продолжаться не могло – вот нервы и не выдержали, и в августе Хэммилл разослал коллегам письма об увольнении.
Особых обид не было, разбежались тихо-мирно: Джексон переквалифицировался в шоферы, Бантон устроился в компанию, выпускавшую звуковую аппаратуру, Эванс стучал в малоизвестном ансамбле, и только Хэммилл не собирался бросать музыку. В 1971-м он уже подарил немногочисленным поклонникам сольный альбом “Fool’s Mate” – в своей акустической оболочке и мелодичности совершенно непохожий на то, что делала группа, – в записи которого принимали участие товарищи по команде и шеф King Crimson Роберт Фрипп. Но в 1973 году, принимаясь за диск “Chameleon In The Shadow Of The Night”, Питер намеревался продолжить именно свои пугающие эксперименты, а посему призвал на помощь Гая, Дэвида и Хью. Три пластинки спустя состав компании оставался неизменным – менялся только стиль, ибо неугомонный певец то пробовал свои силы в конкретной музыке, то в бунтарском рок-н-ролле – причем, в примечаниях к этой вот рок-программе, “Nadir’s Big Chance”, он умудрился использовать слова “панк” и “анархия”. А на дворе стоял 1975-й, и до пришествия на английскую землю панков оставалось еще полтора года. Экое предвидение!
Собственно, предвидение заключалось в том, что Питер просто чуял назревшие в британском роке перемены и решил оседлать гребень волны… возродив Van Der Graaf Generator! Прошлое было забыто – из репертуара группы исчезли самые любимые аудиторией песни, – и на тематически заброшенном в мрачное будущее альбоме “Godbluff” команда зазвучала по-новому, тяжело и торжественно. Хэммилл вооружился электрогитарой, Джексон снабдил саксофон электрическими прибабахами, Эванс добавил к своей установке второй басовый барабан и расширил ее раза в два, а Бантон проделал примерно то же самое с органом. Однако откуда же прежде запуганной публике было обо всем этом знать, коли приобрели пластинку только верные поклонники? В 1976 году VDGG предприняли вторую попытку, но великолепную программу “Still Life” постигла та же незавидная в коммерческом отношении судьба. Ансамбль не сдавался и постановил взять слушателя измором, выдав на-гора через полгода альбом, нахально названный “World Record”. Понимайте как хотите: то ли “Мировая запись”, то ли “Мировой рекорд” – публике все одно было по барабану.
Музыкантам – тоже. Они разъезжали на “роллс-ройсах” и хлебали дорогое вино, при том что дела коллектива обстояли как нельзя худо. Поправки дел ради решено было посетить места боевой славы – Италию. Все бы хорошо – группу встречали как героев, – если бы организованые коммунистами гастроли не саботировались фашистами. Вспыхнули бунты – их подавили. Подавили и бунт артистов, отказавшихся играть, когда после трех концертов у них угнали грузовик с аппаратурой и инструментами. Отменить выступления не получилось, так как в качестве аргумента принимающая сторона прибегла к весьма убедительным револьверам. После такого приключения семейные люди Бантон и Джексон решили больше не рисковать – в феврале 1977-го Van Der Graaf Generator не стало. Зато на свет появилась группа Van Der Graaf.
Вместе с названием сменилось и звучание – в очередной раз: команда снова обрела бас-гитару – Хэммилл убедил Ника Поттера вернуться, – а также скрипку, пилил которую некто Грэм Смит. На альбоме “The Quiet Zone / The Pleasure Dome” новый ансамбль исполнял опять-таки то, чего от него не ожидали, – заумный фанк с весьма грозным оттенком. Столь грозным, что даже поносившие интеллектуальные коллективы панки о Хэммилле отзывались с робким уважением. Мало ли чего! Чего было мало, так это денег. Пластинки расходились плохо – и все тут! Однако куда хуже воспринимались музыкантами всякие наблюдавшиеся ими нехорошие знамения. Кончилось все тем, что Смит чуть не утонул перед выступлением на Ибице, а Поттер во время представления в одной из французских церквей почувствовал, насколько их музыка наполнена дьявольщиной, и отключился. Продолжать смысла не было – тем паче, что контракт с фирмой грамзаписи Charisma, поддерживавшей все начинания Хэммилла на протяжении девяти лет, истек. Последним подарком верным поклонникам стал изданный в 1978-м концертный альбом “Vital” – и только двадцать два года спустя, когда деяния Van Der Graaf Generator обросли легендой, свет увидел четырехдисковый сборник раритетов “The Box”, снискавший великолепные рецензии.
Питер Хэммилл возрождать ансамбль не собирается, и хотя четверо музыкантов классического состава по-прежнему дружат, с тех пор вместе их видели на сцене только три раза: на сорокалетии жены Дэвида Джексона в 1991 году, на ее же пятидесятилетии в 2001-м и в 1996-м – тогда Гай аккомпанировал Питеру, а Дэвид и Хью присоединились к исполнявшейся на бис “Lemmings”. Куда делась энергия, спросите? Если учесть, что за минувшую после распада VDGG четверть века Хэммилл выпустил не менее тридцати самых разноплановых пластинок – в том числе рок-оперу по мотивам “Падения дома Ашеров” Эдгара По, – ответ очевиден. Загадочный генератор все еще гудит.
